Тихий голос, наполненный треском раскалывающихся угольков,шипением и щелканьем, прерывался от боли:

– Не… ждал?

– Почему?.. Чего бы еще так далеко шли? С тобой повидаться.Спасибо, что отмыл от грязи. Ты бы снял эти цепи, больше не нужны. А я, так ибыть, не стану тебя стирать вовсе в пепел.

Мардух, не отрывая от него глаз, бросил:

– Разжечь жаровню. Посмотрю, насколько крепок…

Олег стиснул зубы. Мардух спас их от смерти, ибо жаждетубить своими руками. И не просто убить, а смотреть при этом в глаза. Сказать теслова, которые побежденный унесет с собой в могилу. Победа только тогда победа,когда побежденный умирает, зная, что умирает и что противник остается и вытретнож о его еще теплое тело. Если захочет, то и наплюет на его могилу.

Перед пленниками установили жаровню. Мардух покрикивал,подгонял, наконец угли запылали ярко-красным. Невры ощутили жар, воздух сталеще суше. Палач совал в багровую горку углей щипцы, железные прутья, крючья.

Олег старался не видеть, как накаляются орудия пыток.Железные концы сперва стали темно-вишневыми, затем засветились ярко, посыпалисьискры. В обугленном столбе появилась продольная щель: Мардух щерил рот. Тамтоже полыхали угли, запах горелого мяса стал сильнее. Вместо зубов торчалиобугленные пеньки.

– Сейчас, сейчас, – повторил он сладострастно. – Для началапокажу, что чувствую я… когда угли внутри…

Он взял у стража копье, с силой ударил Мрака по лицудревком. Мрак в последний момент отдернул голову. Удар пришелся по скуле,рассек кожу. Мардух захохотал, начал бить по голове, плечам, стараясь попасть влицо.

– Ты не маг! – закричал Олег с ненавистью. – Ты никогда небыл магом!

– Я и сейчас маг, – ответил Мардух, не поворачиваясь. – А тыим больше не будешь.

Лицо Мрака залило кровью. Он уже не пытался увернуться,волосы слиплись от крови, капало на плечи. Древко треснуло, а еще после двухударов разлетелось в щепки. Мардух, тяжело дыша, выхватил копье у другогостража.

Таргитай кричал что-то яростное, но Олег бросилпредостерегающе:

– Молчи, дурак!.. Молчи!

– Но этот…

– Молчи!

Мардух вдруг отбросил копье. Он дышал тяжело, в грудисипело. Олег с отвращением видел, как в сквозной дыре трепыхаются обугленныелохмотья легких. Палач протянул Мардуху раскаленный прут. Тот схватил жадно,повернулся к оборотню так резко, что упал на руки стражей. Мрак бессильно виселна цепях.

– Эх… какой слабый…

Багровый огонь в глазнице разгорелся, оттуда несло жаром.

Мардух кривился от боли, постанывал, голос прерывающийся:

– Зато тебя буду жечь долго и сладостно… А этого зверя… чтобвидел, что будет с тобой… чтоб сполна насмотрелся…

– Ты не маг, – повторил Олег.

В животе было холодно, он чувствовал леденящий страх, носумел удержать взгляд, не опускать, глядя в обезображенное лицо безумного мага.Рядом кричал и плакал от жалости к оборотню Таргитай.

Мрак очнулся, поднял голову. Он повис на цепях, по лицутекла кровь, капала на горячие камни. Он был в полубессознательном состоянии отпобоев и потери крови, но взгляд был тверд. Темные глаза люто смотрели наМардуха. Маг смеялся, обугленное лицо было перекошено наслаждением. Он забылдаже о постоянно терзающей его боли.

– Сами пришли! Я верно служил темным богам, за что онипослали мне неслыханный подарок!

– Рано ликуешь, жаба, – прохрипел Мрак. – Не поймавши ясныхсоколов…

Мардух опешил от наглости.

– Не поймавши? А кто передо мною в цепях?

– Ну… это мы малость поддались. Чтобы интереснее было. А тои драки взаправдашней нету. А так мы сейчас выберемся. Еще и размечем все здесьпо камешку…

Мардух подпрыгнул, оглянулся на слуг и воинов. Их лица былимрачными. Они выжидательно смотрели на пленных, будто и в самом делеподумывали, что те могут осуществить свою угрозу.

– Проверить цепи, – велел Мардух жестко. – Я хочу, чтобыжизнь им показалась хуже смерти.

Железо растянуло руки Таргитая так, что затрещали суставы.Так и закрепили, а по обе стороны еще долго гремели молотами, вгоняя булатныештыри в каменную стену. Слышалось тяжелое дыхание Олега, а со стороны Мраканеслась брань, звенело железо. Дважды в поле зрения появлялись сбитые с ногвоины.

Когда грохот молотов затих, Мардух похлопал в ладоши:

– Еще жаровню!.. И запас углей. Я не заставлю гостей ждать.

– Ты не маг, – прохрипел Олег.

– Я все еще маг, а ты – нет. И сейчас ты увидишь это.

– Ты вовсе не человек…

Мардух захохотал:

– Не уговоришь. Человек только тем и отличается от зверя,что зверь убивает сразу, а человек умеет пытать и мучить. И чем человек выше подуху, тем изощреннее придумывает пытки. Будь я простым воином, вроде вот этих,что бы я сделал, кроме того, что выколол бы глаза, выбил зубы да выпустилкишки? А так ты увидишь намного больше… А глаза я выжгу тебе в самом конце.Язык вырву позже, чтобы сумел накричаться всласть… Нам всласть!

Он в самом деле сделает, подумал Олег, холодея. Род создалодни и те же радости что для зверя, что для бога или человека, но человекувсегда мало, он и начал придумывать свои… Это он придумал волшбу, придумалрасписывать чашки узорами, извлекать музыку из натянутых жил, он же придумал,как сжигать чужие дома, как хватать в полон и любовно истязать неповинныхлюдей, наслаждаясь их криками, слезами, страданиями. Человеку мало радостей,данных Родом. А свои не все удались.

Запах горящего мяса пробился в ноздри. Олег заставил себясмотреть прямо перед собой. Сейчас Мардух тычет раскаленное железо в Мрака,слушает его ругань, ждет крика о пощаде. Затем перейдет к нему, ибо Мрак умрет,но не запросит. И надо быть готовым…

Низкое небо беззвучно блистало багровыми молниями. Олегзаставил себя не слышать грома, тогда не услышит и голоса Мардуха.

Мардух очень медленно приблизил кончик раскаленного прута кгруди молодого волхва. Олег стиснул зубы, приготовившись к боли. Мардухзадержал горящее железо, словно передумал, затем приложил ярко-красный конец кего груди.

Олег слышал, как зашипело, даже уловил запах горелого мяса.Боль стегнула позже. Он дернулся, забился в цепях, стремясь уйти отраскаленного железа. Мардух на миг убрал прут, приложил снова. Дикая боль пошларазрастаться, вгрызаться в каждую клетку тела. Мардух хохотал и нажималраскаленным железом, погружая, как нож в масло.